|
Источник : http://21vek.renet.ru/arhiv/2000/10-2000/18-10-2000/st16-18-10-2000.htm
Саратовские вести Ежедневный номер 18.10.2000 № 159 (2538) Военные делают деньги из воздуха Испытания самого крупного в России дирижабля прошли в воздухоплавательном центре министерства обороны, который располагается в Вольском районе Саратовской области. Все несчастные войсковые части похожи друг на друга. За воротами с красной звездой—остатки былой роскоши: развороченный асфальт на плацу, облезлые казармы. Коридор штаба перегорожен стулом. На стуле—табличка «Опасно!». Над стулом—громадная дыра в потолке, откуда многозначительно выглядывает «начинка» перекрытий между этажами. Корреспондента, дрожащего от холода в неотапливаемом здании, офицеры «обнадежили»: «Тепло у нас будет в мае. А пока садитесь у окошка, здесь солнышко пригревает». Не верится, что отсюда начинают свой путь воздушные шары, аэростаты и дирижабли. «Ответ Чемберлену» Центр был создан в 1957 году. Эпоха дирижаблей в Стране Советов завершилась сразу после Отечественной войны. Последний «воздушный корабль» поднялся в воздух в 1946 году. Но акулы капитализма не дремали. По словам начальника отдела центра Валерия Тарана, Америка сразу же наводнила небеса над шестой частью суши воздухоплавательными аппаратами-шпионами (космическую разведку тогда еще не придумали). Стоявшие на вооружении МИГ-17 и МИГ-19 уничтожить их технически не могли. Тому, кто все-таки сбивал вражеский аэростат, вручали орден Красной Звезды. Создание центра стало своеобразным «ответом Чемберлену». Вольск был выбран местом дислокации потому, что находится на 52-м градусе широты. А именно эта линия пересекала территорию СССР в самой широкой части. Как специалист, работающий в воздухоплавании 30 лет, Валерий Таран утверждает, что можно было бы выбрать место и получше. В Вольске слишком ветрено, к тому же над ним пролегает много авиационных трасс, мешающих испытаниям. Но судьба, видимо, сильная штука. Именно здесь еще в 1910 году приземлился один из первых в России воздушных шаров, запущенный в Петербурге. Испытатели въехали в здания епархиального училища, где до революции готовили будущих жен для священнослужителей. В центре испытывали, например, парашютную систему, созданную для работы в марсианских условиях. Была в России программа «Марс». КБ имени Лавочкина разработало парашют, который должен был отстрелиться от космического корабля, подошедшего к «красной планете», автоматически раскрыться в атмосфере и спустить на поверхность исследовательское оборудование. Испытания прошли удачно. Но ракета-носитель сбилась с курса. Марс отошел слишком далеко от Земли. И проект отправили в стол на неопределенный срок. Аэростаты, испытанные в вольском центре, выносили за Полярный круг оборудование ленинградского физико-технического института имени Йоффе. Тогда с их помощью были открыты античастицы в космическом излучении. Помимо минобороны свои аэростаты здесь испытывали Академия наук и ведомственные НИИ. По словам Тарана, заказчики стояли в очередь—Ереванский физико-технический институт, Казахстанский госуниверситет, подмосковный институт земного магнетизма и т.д. «Всегда стремиться к взлету» С самого начала в центре работал полковник (ныне—отставной) Владимир Архипов. Пришел он сюда из авиации. —Аэростаты к нам привозят по частям (Владимиру Анатольевичу, по-молодецки мощному, с седым жестким ежиком на голове, совсем не к лицу теплый «бабушкин» свитер). Мы их собираем, проводим наземные тесты: испытываем холодом, давлением, влажностью, ударяем, рвем и мучаем всячески. А затем—полеты над нашим аэродромом. В качестве рабочей площадки у нас вся Россия: от Камчатки до Калининграда. Наша выездная бригада отправляется в любое место страны, запускает аппарат. На нем установлена система спутниковой связи. С ее помощью мы отслеживаем полет аэростата и сажаем его в Вольске. Но иногда приходится искать пилота с вертолетов (раньше у нас была своя эскадрилья, но теперь ее сократили и технику приходится нанимать), а если дело происходит где-нибудь в тайге—еще и прорубать к месту падения просеки. Россия очень удобна для таких полетов, потому что полубезлюдных территорий у нас в достатке. Над жилыми районами проводить испытания опасно: полный вес аэростата с грузом—2-2,5 тонны, а земное притяжение еще никто не отменял. Американцы, например, вынуждены работать в Антарктиде. Аварий у нас, Бог миловал, не было. Спокойнее всего воздушные течения летом—это у нас самое горячее время. Пуск—дело нехитрое. Главное, чтобы выездная бригада перед командировкой не брилась, а на площадке не было женщин. Но ведь, как говорится, «аэростат опасен тем, что он всегда стремится к взлету». В 1987 году наши запустили аэростат с Камчатки. Когда он долетел до Волги, центр дал радиокоманду на посадку. Но аппаратура отказала. Я в тот момент был в Москве и очень удивился, увидев наш аэростат, пролетающий прямо над Красной площадью. Сел он только в датском проливе Категат. Скандал был! Аэростаты центра поднимали мощные 40-киловаттные лампы над четвертым блоком чернобыльской АЭС. Освещение нужно было для телеуправления немецкими кранами, сооружавшими саркофаг. Из команды, руководившей теми полетами, один инженер уже умер. Другие страдают инсультами и болезнями рук и ног. Вольские аэростаты работали в Афганистане и Сирии. —На самолете не испытываешь настоящего чувства полета. А на аэростате под тобой бездна, над тобой—бездна, и ты паришь между ними,—Архипов блаженно улыбается.—Слышишь абсолютно все звуки с земли. Однажды мы летели в Заволжье и заблудились. Внизу была какая-то деревня, и мы решили спросить название. Сельчане, конечно, страшно перепугались: голос с неба! Не раз объекты местных исследований принимали за НЛО. Представьте себе: вечер, солнце село, вдруг на небе появляется и медленно плывет вторая луна. Просто аэростат диаметром 60 метров летит на высоте 30 километров, и солнце, которого снизу уже не видно, его подсвечивает. Впрочем, к самим вольчанам это не относится: они люди привычные, их уже ничем не удивишь. Как отстояли центр Летом 1996 года Генштаб издал приказ единственный в России воздухоплавательный центр расформировать в рамках сокращения армии. Академия наук и местные власти поднялись на дыбы. Через полтора года штабные генералы передумали и велели центр возродить. В новую жизнь испытатели вступили, потеряв половину коллектива и накопив долги. Только за услуги ЖКХ войсковая часть должна около 50 миллионов рублей. Посему ей регулярно отключают свет. Выходит из строя уникальная аппаратура. Абсолютно все здания военного городка—штаб, лаборатории, 12 жилых домов, медпункт, библиотека, клуб, детсад—требуют капитального ремонта. Зарплату здесь выдают с задержкой в месяц. Полусекретная лаборатория наземных испытаний больше похожа на котельную. Круглые термобарокамеры, установки регулируемой влажности, ударные, разрывные и вибрационные станки затянуты чехлами. Начальник лаборатории, не по-военному обрадованный редкими посетителями, вдохновенно рассказывает о своем хозяйстве, заставляет его мигать кнопочками и все предлагает посмотреть еще. За 1,5 года небытия центра отсюда вывезли все, что могли, и теперь лаборатория простаивает в ожидании запчастей и самих заказов на работу. Центр реанимировали с условием, что он найдет внебюджетные источники дохода. Теперь здесь продают всем желающим кислород, попутно вырабатывающийся на местном заводе при изготовлении водорода для аэростатов. И принимают на испытания воздухоплавательные аппараты от частных фирм. Так вольский центр стал одним из немногих в России военных объектов, которые сами зарабатывают себе на жизнь. Испытания крупнейшего в России дирижабля—один из таких коммерческих проектов. Изготовила дирижабль одна из московских фирм (НПФ «Аэростатика»). Объем его оболочки—650 кубических метров, длина—28 метров, скорость—90 километров в час, высота полета—2,5 километра. Вверх его поднимает гелий, а вперед движет обычный бензиновый мотор ( в этом его отличие от аэростата, который просто плывет по воле ветра). Получив одобрение вольских экспертов, дирижабль улетел на всероссийский показ авиатехники в Ахтубу. Основными заказчиками возрожденного центра остались научные учреждения. Но денег на оплату работы у них нет. Испытание одного аэростата стоит минимум 500 тысяч рублей. Недавно участие центра в исследованиях института ядерной физики оплатили японцы—за это россияне поделились с ними результатами исследований. Вольские аэростаты донесли оборудование для регистрации космических лучей от Камчатки до Волги. Этим мы удивили Америку. У нас до финиша дошли все четыре аппарата. За океаном в дороге гибнет обычно половина. «Киты» за облаками Военные испытатели с энтузиазмом заправских коммивояжеров расхваливают свою продукцию: —Представляете, под «брюхо» дирижабля можно подвесить кабину с местами для пилотов и пассажиров: мягкие кресла, туалет, гардероб,—размахивает руками Валерий Таран.—Можно устраивать круизы для «новых русских». Личный дирижабль—это звучит! Можно использовать его под рекламу—ведь в Саратове скоро выборы. В Москве, например, за неделю полета дирижабля со своим логотипом на борту «Мосэкотранс» заплатил более 5 тысяч долларов. Обыватели просто не знают, сколько полезного может сделать это изобретение прошлого века. С помощью нескольких дирижаблей с наблюдательной аппаратурой можно перекрыть границу Саратовской области с Казахстаном, откуда к нам везут наркотики. Дирижабль может патрулировать Волгу, леса в пожароопасный период, нефтепроводы на предмет аварий. Может помогать ГИБДД, поднимать передатчики сотовой телефонной связи, сопровождать колонны с важными грузами. При жизни Святослав Федоров, у которого был самолет-госпиталь, хотел оборудовать так же и дирижабль. Дирижабль может сесть почти где угодно без всякой взлетной полосы, принять больше раненых, чем вертолет, и везти их абсолютно без толчков—его не способен раскачать ветер скоростью даже 36 метров в секунду. К тому же дирижабль обходится в 10 раз дешевле, чем вертолет. Дирижабль может переносить нефтяные вышки без урона природе в Заполярье, где сейчас геологи пашут тундру вездеходами. В центре есть даже бизнес-план дирижаблестроения. Согласно ему в течение двух лет в разработку и изготовление аппарата придется вложить 1,5 миллиона долларов. Чистая прибыль появится только на третий год—637 тысяч долларов. Еще через три года дирижабль будет приносить 2,5 миллиона долларов. Бизнесмены так долго ждать не хотят и предпочитают традиционные виды транспорта. Жив курилка! О военной пользе дирижаблей и аэростатов специалисты центра предпочитают помалкивать. Но известно, что с помощью таких аппаратов можно поднять сеть, в которой запутаются низколетящие крылатые ракеты. В Югославии такие сети поднимали на башенных кранах. Можно поднять и радиолокаторы. Американские «скай-шипы», например, давно стоят дозором над Атлантикой, выслеживая атомные подводные лодки. Это удобно и дешево: аэростат может висеть в воздухе без топлива месяц. С дирижабля можно также высаживать парашютный десант. Несмотря на родословную, ведущую начало от детского воздушного шарика, аэростат неуязвим. Его почти невозможно засечь: аппарат прозрачен для радиоволн и не излучает тепла. И нельзя сбить: даже ракетно-зенитные комплексы «земля—воздух» работают на высоте не больше 25 километров. А аэростаты могут лететь в 36 километрах над землей. США, например, недавно отвалили на развитие этого вида вооружений 1,5 миллиарда долларов. Воодушевленные испытатели обратились в научно-технический совет Саратовской области с предложением создать на базе центра некоммерческую фирму по обеспечению дирижаблями отдельно взятой губернии. Строят «воздушные корабли» сейчас в долгопрудненском КБ автоматики и частных фирмах. А испытывать их, эксплуатировать и готовить пилотов возможно силами центра. Дело, как всегда, за бюджетной поддержкой. |
